Глупцы и Герои. Почти умер, чтобы выжить (СИ) - Страница 26

Следом зашел какой-то незнакомый мужчина примерно такого же возраста как отец. А за ними шел поникший профессор Лоббитс. В его глазах стояла тревога и чувство вины. «Похоже, старик Лоббитс считает себя виноватым в том, что со мной случилось, — подумал Джон. — Еще бы только понять, ЧТО со мной случилось?».

— Джон здравствуй! — поздоровался с ним отец. — Как ты себя чувствуешь? Мы волновались за тебя.

— Да вроде нормально, — ответил Джон. — Вы хотели со мной поговорить? — решил он перейти сразу к делу.

— Да. Это полковник Владимир Гурчев, — отец представил незнакомца. — Он возглавляет управление научных исследований в аналитическом департаменте. Ну а профессора Лоббитса ты знаешь.

Лоббитс даже икнул, когда его упомянули, глупо улыбнулся и помахал рукой.

— Привет, Джон. Я хочу рассказать тебе, что с тобой произошло. Если ты еще не понял все сам? — Гурчев вопросительно посмотрел на Джона.

— Нет, — ответил Джон. — Я не понял.

— Хорошо, — принялся рассказывать Гурчев. — Профессор Лоббитс сообщил нам, что вы занимались расщеплением образца иголки твари под кодовым названием Дикобраз.

— Да, — подтвердил Джон.

— Но образец не поддавался расщеплению, вышел из-под контроля и отрезал твой указательный палец на левой руке.

Джон не удержался, поднял руку и посмотрел на свой палец.

— Но он на месте, — сказал Джон. — Правда, он какой-то странный.

— Так вот, — продолжил Гурчев, — в тот момент, когда игла отрезала тебе палец, в ней шел процесс расщепления. Есть теория, что игла не поддается расщеплению по причине абсолютной однородности и наличия сильного собственного биополя. А в тот момент, когда игла отрезала твой палец, несколько, временно расщепленных, частей этой иглы попали под воздействие твоего биополя. И вместо того, чтобы вернутся в иглу, вернулись на место твоего отрезанного пальца и приняли его форму.

— То есть, — решил уточнить Джон, — мой новый палец состоит из материи иглы Дикобраза?

— Похоже, что так, — подтвердил Гурчев. — Причем после присоединения твой организм начал отторгать эту материю, но она не позволила. Тогда твой организм отравился ей и всю эту ночь мы боролись с интоксикацией. Сейчас твой организм уже принял инородный объект. Да и палец, я смотрю, теперь совсем не отличить от других.

Джон еще раз посмотрел на руку и понял, что палец принял абсолютно такой же цвет как другие. Так что ему ничего не оставалось, как подтвердить очевидный факт.

— Вот только на ощупь отличается, — добавил он.

— Ну! — пожал плечами Гурчев. — Это совсем незаметно. А теперь, Джон, я хочу тебя кое о чем попросить — о том, что с тобой произошло, никто не должен узнать, по крайней мере, первое время.

— Я понял, — кивнул Джон. — А… — он неуверенно обвел всех взглядом. — … А что со мной будет?

— Ты будешь продолжать учиться и работать с профессором Лоббитсом. Только теперь у вас появится еще один… ассистент, который будет за вами приглядывать, — Гурчев загадочно посмотрел на Лоббитса, а тот насупился от недовольства. — А теперь отдыхай. Завтра с утра ты отправишься на занятия.

* * *

Профессор Лоббитс пришел в лабораторию не в духе. Мало того, что его грызло чувство вины и стыда за случившееся с Джоном, так он еще и был раздражен сорванным экспериментом. Хотя, где-то в глубине души он ликовал от успеха, которого боялся признать. У него получилось совместить материал снергов с человеческой плотью. И теперь у него появилась идея, как расщепить иглу.

Суть идеи заключалась в том, что частицу иглы во время расщепления нужно оттянуть чужим биополем. Это было очень опасно, и нужно было сначала решить стоит ли игра свеч. Но это он решит потом, когда вернется Джон. «Неправильно будет продолжать эксперименты без Джона, — думал профессор. — Он многим пожертвовал, и не правильно будет лишать его хоть какой-то информации». Профессор Лоббитс, как человек, жадный до знаний, и не мог думать по-другому. Ему даже и в голову не приходило, что может быть, Джон, теперь не захочет иметь никаких дел с этой опасной штуковиной.

— Здравствуйте, профессор.

Лоббитс глубоко ушел в свои мысли, и для него оказалось полной неожиданностью, что в лаборатории кто-то есть. Услышав голос, он крякнул от испуга и подпрыгнул на месте. Но узнав в незваном госте своего давнего знакомого — Омара Сина, разразился гневной тирадой:

— Ты зачем так сделал? Ты что, смерти моей хочешь? Зачем ты ко мне подкрался? И зачем кричишь так громко? Не делай больше так. Никогда! Ты откуда здесь взялся вообще? И что тут делаешь? — крик профессора чередовался иканием и иногда переходил на визг.

Омар был такого же высокого роста, как и Лоббитс, но шире в плечах и значительно моложе. Фактически его назначили руководителем лаборатории, но, даже не смотря на это, он относился к Лоббитсу, как к учителю и наставнику, и даже слегка его побаивался. Вот и сейчас он чувствовал себя не строгим начальником, а неразумным студентом, которого отчитывает строгий преподаватель.

— Профессор, я к вам не подкрадывался, — оправдывался он. — Я ваш новый… ассистент. Вам же должны были сообщить.

— А-А-Ас-сис-сент??? — еле выговорил профессор, как будто его это удивило еще больше, чем внезапное появление постороннего человека. Он как будто и забыл события сегодняшнего дня.

— Ну, да! — подтвердил Омар.

— Цитадель! — выдавил профессор, выпучив глаза. — Ты надсмотрщик из Цитадели.

Омара даже передернуло.

— Какой еще надсмотрщик? О чем вы говорите? — возмущался он. — Если уж вы ТАК на это смотрите, то я, скорее, нянька.